Автор Таисия Аникина.

 

Заведующий хирургическим отделением Ачинской межрайонной больницы удостоен звания «Почетный житель города Ачинска»

 

За тысячами спасенных жизней и проведенных операций Юрию Гончарову особенно некогда было гнаться за регалиями. Да и по шкале скромности он оказался бы на самом верху: даже как-то неприлично быть ну настолько скромным. Когда в 2017 году получал нагрудный знак «Отличник здравоохранения» Министерства здравоохранения РФ, чувствовал себя не в своей тарелке: тушевался, к всеобщему вниманию и ликованию не привык. А когда депутаты ачинского городского Совета депутатов на торжественном награждении доктора аплодировали ему стоя, Юрий Андреевич тепло, но смущенно улыбался. Теплые слова в адрес нашего любимого врача – малая толика самого искреннего и сердечного отношения людей к нему.

 

Завидный парень

Наша беседа началась нестандартно.

— Нечего обо мне разговаривать, я обычный, — заявил Юрий Гончаров.

Этот человек штампов не любит, но отзываются о нем только так: «Врач от Бога».

Априори повелось, что парни из Рязанской губернии – завидные. Крепкие, с юмором. Надежные. Гончаров суров, иногда и подступиться страшно. Но глубинно – добрый и сострадательный по-настоящему. Душу не выключает никогда. Его любят все – и пациенты, и коллеги. Даже те, кто в больнице давно – и самые профессиональные тоже – единогласно заявляют: «Андреич поболее всех народу спас». Ну а его легендарные смачные шутки вкупе с хитроватым огоньком во взгляде исподлобья – его «фирменные», таких больше ни у кого нет.

— Юрий Андреевич, каким вы были в детстве?

— Нормальный прилежный деревенский парень. Деревенские всегда закаленные физически и морально. Школу закончил в 1973 году, учился хорошо, дисциплинированно.

— Какие предметы нравились?

— Особо я предметы на любимые и нет не делил: в тогдашней школе было всё – от астрономии до хороших трудовых уроков. Учителя войну прошли, такие и ребят воспитают как надо. Результат очевиден: из нашего класса 20 из 25 человек поступило в вузы. Я выбрал Рязанский мединститут. Конкурс туда был большой – 4,5 человека на место. Биология, химия, физика, сочинение – программа вступительной сдачи была расширенной. Сдавали мы экзамены устно — «по полной».

 

Доктор без цинизма

— Сейчас модно в отношении профессии врача употреблять «высокие» слова «призвание», «миссия». Вы именно так расцениваете свою работу?

— Сантиментов я избегаю. Я из рабочей семьи, у меня родители железнодорожники. И они приучили меня к труду. В принципе, могу всё — и руками, и лопатой, и вилами. Просто – надо трудиться.

— Правда, что самые циничные из всех медиков хирурги?

— Был бы циничный – мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Я это слово не люблю, доктор не может быть циничным. Такие очень быстро из медицины уходят. Поначалу, да, сердце рвется за каждого. С годами практики подходишь к профессии не то что отстраненно, но как-то более философски. Начинается с полной вовлеченности: все болезни, которые проходишь в институте, «примеряешь» на себя. На клинических кафедрах вдруг понимаешь: все диагнозы «твои». Пошёл блок лор-болезней – обязательно насморк или горло заболит. Потом подходит практика. И так всю жизнь — если ты из профессии сразу не сбежал.

Чем больше ты видишь, тем тебе не то что страшнее, но ты всё «впускаешь» в голову. Пациента надо не любить, а уважать. Жалеть не надо – потом он сам себя еще больше начнет жалеть. Просто надо быть профессионалом.

— А достигший вершин в профессии злым человеком может быть?

— Профессионал может быть только добрым. У него не должно быть никакого «пофигизма» – только мудрый, взвешенный подход к человеку. Это разные вещи. По человеку видно сразу: есть у него доброта или нет. Если думать «ничего не хочу – ничего не делаю» — уходи из профессии, не потянешь.

— Как врачу быть с эмоциональным выгоранием?

— Это сейчас «метод» такой, как чуть «прижмет». Кричать на улице об этом не надо. Вышел продышался, отпустило – и обратно. Хирурги, которых ты сейчас видела в ординаторской, по несколько часов и в жару, и в холод стоят каждый день в операционной. Ничего хорошего. «У каждого врача свое кладбище» — терпеть не могу этот дурацкий афоризм. Да, все мы хороним, и мы каждый раз знаем, почему хороним – врач знает это как никто. Это ближе к цинизму? Да. Хотим мы похоронить человека? Нет, конечно. Но мы знаем, что на днях он умрет, что бы мы еще ни предпринимали. С этим осознанием очень тяжело.

— Но вы как доктор, повидавший всякое, верите в чудеса? Случаются они? Прогноз неблагоприятный – а человек ожил…

— Чудес не бывает. В нашей профессии так: есть здоровый организм, который борется с болячками. Важно, как он вообще себя ведет в жизни. Тут генетика не генетика – дело второстепенное. Если генетически человек здоров, но убивает себя, поведение в отношении себя наплевательское – результат и будет плачевным. В отношении онкологии, к примеру: есть опухоли агрессивные и неагрессивные, доброкачественные и нет. Этиологии мы не знаем – мы видим только конечный результат. Сделали мы операцию, провели химиотерапию – человек восстановился, процесс победили. Другому всё сделали, и даже больше – а победить не можем. Каждый пытается бороться с этим сам. Если с пациентом «сюсюкать» да «ойкать» — он и бороться за себя не будет. Вот лежала у нас в отделении женщина, прооперировали. Не онкология, но плохо. А она всё равно бодрячком. А другой пришел – ой, его комарик в затылок укусил, молодой, двадцатилетний парень – и стонет. Да помажь ты йодом укус – зачем ты пришел?

 

Про характер и пяди во лбу

В Ачинск Гончаров приехал по союзному распределению, пришли заявки – молодые доктора поехали по стране. Только из Рязанского института в третий по величине город Красноярского края приехало семь человек. Тогда главным врачом был Евгений Карпович Рябцев – он выступал как «покупатель», набирал выпускников из ведущих вузов в штат больницы. Юрий в Сибирь рванул без сомнений – такая философия была в стране Советов. Рассказывает, чуть до драки не доходило, все хотели работать для народа, а трудности – пусть, чем больше, тем лучше. Кто поехал на Камчатку, кто – в Ачинск.

— У вас сильный характер?

— Не знаю я, что такое характер. Оптимист я, трудиться надо – и вся демагогия.

— Что, по-вашему, самое страшное в хирургии?

— Перестать уважать людей. Настоящий врач, который не изменил выбранному пути, при любой профессиональной деформации остается заложником ситуации: куда уходить, если больше ничего, кроме как лечить и спасать, не умеешь. Если человек не готов работать в коллективе, будь хоть сто пядей во лбу у заведующего – ничего не сделаешь. Заставить работать – как и любить – бесполезно. Если ты пришел в хирургию, должен пахать, пахать, пахать. Чтобы выучиться этой профессии, иметь ум — это еще не всё. Важно, практически владеешь ты этим или нет. Бывает, врач с опытом, теоретически умный, но руками работать не может. Если захочет – научится. Заставлять бесполезно. Долго ли надо учиться хирургии? Всю жизнь. Всех болезней знать ты не можешь, страшно смотреть – а не надо смотреть. Болячка одна, а люди разные. И надо вникать и лечить.

— Ваше главное жизненное кредо?

— Оно сродни профессиональному. Если ты человека уважаешь, ты его и полюбишь. А любовь это вещь тонкая – Бог сверху смотрит и определяет. Если ты уважаешь соседа рядом с тобой, неважно, уважает ли он тебя, — ты всегда найдешь с ним общий язык. И в любви данному соседу при этом признаваться во всеуслышание смысла нет. Если предал тебя человек – надо, говорит, думать: за что и как это случилось, почему он это сделал. Не можешь простить – себе же делаешь хуже. Злость, мстительность – мелкие качества.

 

Он из тех, с кем не страшно в разведку. Из тех, про кого говорят: настоящий. Такая вот повесть о настоящем человеке. О Гончарове, который не любит про себя говорить, но никогда не позволит себе не уважать человека.